Путешествие в Обитель Снегов. Гималаи. ЧАСТЬ 7. Заключительная.
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ
На пути к священным озерам Госайкунд.
Мы покидали базовый лагерь Лантанг, направляясь к озерам Госайкунд через деревню Лама Отель, Бяси Сябру и Чолонг Пати. Впереди было еще четыре дня пути.
День спуска до Ламы Отеля стал для меня самым легким днем, днем наслаждения. Спуск, конечно, всем дается проще. Это попасть на Олимп сложно, а слететь с него могут и силачи и слабаки молниеносно.
Молчать не хотелось. Напару с Леной мы распевали песни. «Наш ковер — цветочная поляна; наши стены — сосны-великаны; наша крыша — небо голубое; наше счастье жить такой судьбою», — голосили мы сбегая по каменистым тропам по направлению к цветущему лесу. И даже Карма подключился к нашему вокалу. Мне показалось, что он гордился перед встречными гидами и портерами своей развеселой группой. Завидев иностранцев, Лена и я дружно вспоминали «Калинку», «Очи черные» и «Подмосковные вечера». Несмотря на простуду на лице, какой у меня еще в жизни не было, затвердевший нос бордового цвета и обгорелые руки, напоминавшие старушечьи, я чувствовала себя на высоте. Потому что я побывала на высоте.
Мы шли не торопясь, внимательно разглядывая то, чего не заметили в моменты усталости на подъеме. Неожиданно Карма позвал нас всех к себе и указал рукой вглубь леса: там большая серебристая макака в сопровождении двух маленьких пребывала в поисках съестного. Одним из уникальных представителей непальского леса считается красная панда. Ее-то мы и высматривали весь путь до самого Госайкунда. Но так и не обнаруживали. Только шутили друг над другом, мол: «Смотри-смотри! Красная панда! Вон она!.. Ой, обознался. Это красный рюкзак Лены!» — Данины проделки.
В Лама Отеле нас уже дожидались. Гест хаус стоял пустым, мы были единственными гостями. За ужином мы заметили, что в комнате хозяев, расположенной сразу же за обеденным залом, происходит что-то ритуальное. Первой любопытство проявила Лена. За ней и мы с Даней тихонько проникли в комнату-кухню, где собралось все семейство с детьми, Карма и местный лама. Последний читал мантры и раскидывал по всей комнате рис со специями. Перед каждым перелистыванием страницы лама успевал отхлебнуть из алюминиевой кружки что-то белое и густое. А хозяин следил, чтобы чаша всегда была полна, и себе добавлять не забывал. Даже нам предложили, но мы вежливо отказались от загадочного напитка, которое Карма назвал рисовым пивом. Длиноволосая Магдалина все с тем же младенцем на руках подбрасывала в печь хворост и что-то напевала своему чаду. В углу комнаты играли дети. Серая мышка шуршала на полке с посудой. Закончив читать мантры, лама осушил до дна кружку с белым пивом и дал какие-то указания двум молодым парням. Те, изображая не то яков, не то коней, выскочили в непроглядную тьму с фонарями и стали бегать вокруг дома. Хозяйка же взялась выметать за ними мусор, а после наглухо заперла дверь. Я смотрела на все это театрально-ритуальное действо и ничегошеньки не понимала. Благо Карма подсел к нам и все объяснил:
— В деревне умер старик. Вот лама и ходит по всем домам, читает мантры, чистит жилище. Ну чтобы смерть не пришла в их семью.
Суть мы поняли, а в подробности вдаваться не стали. Как только «яки» вернулись в дом, мы тихонько удалилсь в свои номера.
А на следующее утро случилась Пасха, потому на завтрак каждый из нас заказал по вареному яйцу. Мое оказалось самым крепким. Сказав всем «Христос Воскреси!», я съела его с большим удовольствием.
И вновь в дальнюю дорогу. Сначала долгий спуск, а потом такой же длинный подъем. Мне вспомнились слова Лены: «Первое время будет тяжело. Потом зашагаешь бодро. А когда все закончится, поймешь, что тебе не хватает этой ходьбы. Будешь скучать по ней». Я поняла, что начинаю привыкать к ходьбе. Мне нравится быть в пути, идти вперед навстречу новому, чувствовать свои шаги. Мои кроссовки, слава богу, по-прежнему были в целости. Как я выбирала обувь — это отдельная история. Да только продавцу из обувного магазина я пообещала сувенир в благодарность, если кроссовки, которые она мне рекомендовала, выдержат горные тропы. А если подведут, непременно верну товар. Обувь — это одна из главных вещей в обмундировании трекера: она может облегчить путь, а может сделать его невыносимым.
Через тростниковые и папоротниковые заросли, то набирая высоту, то теряя ее, мы дошли до большой деревни Бяси Сябра. Я шла туда с одной мыслью — помыться: Карма обещал нам душ с горячей водой. В деревне играли свадьбу. Не успели мы оглядеться, как местная детвора облепила нас и залепетала на английском наречии: «Chocolate! Chocolate!» Чоколата у нас с собой не было, но мы предусмотрительно прихватили из Петербурга мешок карамели и цветные карандаши. Их и раздавали весь путь до самого гест хауса.
Вот здесь и случилась со мной первая и последняя истерика за все путешествие. Закинув вещи, я пошла в душ. Стираться, мыться и греться. Разделась. Включила воду. Холодная. Ничего, думаю, пробежит. Это ж обычное дело. И стою платочки носовые стираю под струей ледяной. Уже один постирала, другой… Тепленькая не пошла. Замерзла как цуцик, дрожу как осиновый лист. И, знаете, заплакала навзрыд. Стало так обидно, что обещаного горячего душа нет. Стою голая в душе, тру платки и плачу. Не знаю, каким образом, но Даник оказался под дверью. Я ему, всхлипывая, мол, где вода?.. В общем, решили проблему. Правда, замерзла я основательно. А после стояла в темном душе на улице под горячущей водой с закрытыми глазами долго-долго, пока жарко ни сделалось. Больше я в Непале не плакала.
За ужином мы завели очередное знакомство с парой британцев, только уже пожилых. Как же хороша была эта пара. Он — загорелый мужчина с густыми седыми волосами, высокий, подтянутый. Она — смуглая, с индийской примесью в крови, стройная, изящная, интеллигентая. Разговор начался с шутки. На ужин мы снова решили заказать яйца. Так вот одно из них оказалось протухшим. Подошедшему Карме я объяснила ситуацию просто: «This is old egg, probably from old chicken». Мол, это старое яйцо, возможно, от старой курицы. Карма смутился, а англичане захохотали от души. Оба оказались супругами, путешествующими с молодости и пешком и на велосипедах. Трек у них намечался куда более сложным. После озер они не собирались возращаться назад: трудным маршрутом через горные тропы они планировали дойти до самого Катманду. А это далеко. И опасно.
На следующее утро, наша группа двинулась в дорогу раньше всех остальных трекеров. Но британцы нагнали нас в два счета. Никакой одышки. Вот вам и старики! А, может, у англичан отпуск короткий, потому они и бегут, чтоб все успеть?
В Син-Гомпе мы посетили сырную фабрику. Ячий сыр (правильнее будет выразиться нячий сыр, потому как як — это особь мужского пола, а няк — женского) по вкусу пресноват, но вполне съедобен, а главное — натуральный, безо всяких там добавок. Он напомнил мне деревенский сыр, который когда-то давно готовила моя бабушка.
В своем длинном рассказе я еще ни разу не обмолвилась о снежном человеке — йети… Так вот, шли мы по лесу, набрав уже к тому времени приличную высоту. Шли легко. Смеялись. Шутили. Дятлов фотографировали. По-прежнему искали красную панду. Карма, как всегда, шагал впереди.
— Карма, а ты веришь в снежного человека? — неожиданно спросила я и тут же удивилась собственной формулировке вопроса. «Веришь ли ты в снежного человека?» звучит как «Веришь ли ты в Бога?» С йети как и со Всевышним мало кто из людей сталкивался лицом к лицу. Да и те редкие встречи, о которых пишут, полного доверия не вызывают. Главные доказательства существования йети — это огромные нечеловеческих размеров следы на снегу в горах и множество легенд.
— Я не верю, — ответил наш гид, — снежный человек — сказка, миф, не более. Я бы даже сказал миф для привлечения туристов.
А если он все-таки существует? Что бы я сделала, встретив на пути йети?.. Рассмешила бы и отправилась с ним на прогулку, ему, наверняка, грустно бродить по горам одному. И я сочинила:
На белом прекрасном свете
Жила была девочка Грэтти,
В лесу она встретила Йети,
Йети грустил без Грэтти.
Они полюбили друг друга
Как «буги» влюбляется в «вуги»
И Йети обрел подругу
А Грэтти тепло супруга.
У Грэтти родились дети,
Дети мохнатого Йети.
Вы, если хотите, не верьте,
Но все это было на свете.
На нашей большой планете
Живут еще добрые Йети,
Но не чрез всемирные сети
Находят их девочки-Грэтти.
Тихими размеренными шагами мы добрались до Чолонг Пати. Поселение состояло из двух домов. В одном из них нас уже дожидались знакомые британцы. Вместе мы поужинали. На этот раз я заказала «дал бат» — непальское национальное блюдо. «Дал» в переводе — чечевица, «бат» — рис. Нигде и никогда я еще не пробовала такой вкусный рис!
После трапезы мы еще долго сидели у теплой печи и обсуждали мировые проблемы, а за окном ливнем лил дождь.
Номера в гест хаусе оказались скромнее обычного. Но печалиться мы не стали, в Гималаях все просто: «Бедняк и в слоновьем следу приютится».
Ровно в шесть утра следующего дня мы отправились к священным озерам Госайкунд. Предстояло вновь набрать высоту четыре тысячи триста метров. Хватит ли у меня сил? Это же как второй прыжок с парашютом — самый сложный, потому что ты знаешь, что тебя ожидает.
Госайкунд — местность с дюжиной озер, главные из которых Сарасватикунд, Бхаиравкунд и Госайкунд. По легенде их создал индийский бог Шива, воткнув в огромный ледник свой трезубец. Во время праздника полной луны в августе месяце к озерам приходят тысячи паломников из Непала и Индии.
Здесь бытует еще одна легенда про австралийского трекера. Лютой зимой он сбился с тропы и заблудился. Не поверите, но сорок дней бедняга прожил на одном батончике «Сникерс». Полуживого его обнаружили местные жители и насилу откачали. Может, поэтому в Непале так почитают «Сникерс», что даже варенники с ним лепят?..
Вопреки моим ожиданиям путь оказался не таким уж и сложным. Мои ноги успели окрепнуть и дышала я ровнее, чем на подъеме в Лантанге. Первое озеро мы увидели спустя три часа пути. Увидели и разочаровались. Озеро было сковано льдом, а на фотографии в путеводителе оно сияло чистотой и голубизной.
— Сезон не тот, — пояснил Карма.
На второй и третьей горных ступенях забелели еще два ледяных острова большего размера, чем предыдущее.
— Жаль, что я не прихватила с собой коньки, а то бы устроила здесь танцы на льду с непальцами, — обратилась я к Дане.
— Посмотри, как тут красиво: пейзажи напоминают кадры из «Властелина колец», — подбодрил меня всегда настроенный на позитивную волну Даник.
Но, честно говоря, я слегка разочаровалась: ожидания не оправдались, да и святости озер я не почувствовала.
На обратном пути все заволокло туманом. Нашим лондонским приятелям, вышедшим из Чолонг Пати на пару часов позже, и вовсе не повезло с видами: и горы, и реки скрылись за молочно-белым занавесом.
Мы попрощались с ними на узкой тропе, и через пару минут они расстврились в тумане.
До ночлега добрались быстро. Каждого настигло ощущение финальности нашего трека. Осталось спуститься до Дунчи, откуда на джипе все тот же Умешу-шумахер домчит нас до Катманду. На следующий день Лена улетит в Россию, Карма поведет очередную киногруппу на Эверест, ну а мы с Даней продолжим путешествие по Непалу. Нас еще ждали чудесные дни в туристическом городе Покхара, сплав по горной реке, именуемый рафтингом, сафари на слонах в джунглях национального парка Читван и новые встречи с людьми из разных уголков планеты.
Но сейчас я могу сказать, что вышеизложенная часть нашего отпуска на сегодняшний день стала самой яркой, самой любимой страницей моей жизни.
P.S.
Я написала все это с единственной целью: если хотя бы один человек, прочтя мой рассказ, почувствует в себе желание очутиться в Гималаях, а уж тем более превратит его в жизнь, я буду беспредельно счастлива.
Всё. Конец.
На пути к священным озерам Госайкунд.
Мы покидали базовый лагерь Лантанг, направляясь к озерам Госайкунд через деревню Лама Отель, Бяси Сябру и Чолонг Пати. Впереди было еще четыре дня пути.
День спуска до Ламы Отеля стал для меня самым легким днем, днем наслаждения. Спуск, конечно, всем дается проще. Это попасть на Олимп сложно, а слететь с него могут и силачи и слабаки молниеносно.
Молчать не хотелось. Напару с Леной мы распевали песни. «Наш ковер — цветочная поляна; наши стены — сосны-великаны; наша крыша — небо голубое; наше счастье жить такой судьбою», — голосили мы сбегая по каменистым тропам по направлению к цветущему лесу. И даже Карма подключился к нашему вокалу. Мне показалось, что он гордился перед встречными гидами и портерами своей развеселой группой. Завидев иностранцев, Лена и я дружно вспоминали «Калинку», «Очи черные» и «Подмосковные вечера». Несмотря на простуду на лице, какой у меня еще в жизни не было, затвердевший нос бордового цвета и обгорелые руки, напоминавшие старушечьи, я чувствовала себя на высоте. Потому что я побывала на высоте.
Мы шли не торопясь, внимательно разглядывая то, чего не заметили в моменты усталости на подъеме. Неожиданно Карма позвал нас всех к себе и указал рукой вглубь леса: там большая серебристая макака в сопровождении двух маленьких пребывала в поисках съестного. Одним из уникальных представителей непальского леса считается красная панда. Ее-то мы и высматривали весь путь до самого Госайкунда. Но так и не обнаруживали. Только шутили друг над другом, мол: «Смотри-смотри! Красная панда! Вон она!.. Ой, обознался. Это красный рюкзак Лены!» — Данины проделки.
В Лама Отеле нас уже дожидались. Гест хаус стоял пустым, мы были единственными гостями. За ужином мы заметили, что в комнате хозяев, расположенной сразу же за обеденным залом, происходит что-то ритуальное. Первой любопытство проявила Лена. За ней и мы с Даней тихонько проникли в комнату-кухню, где собралось все семейство с детьми, Карма и местный лама. Последний читал мантры и раскидывал по всей комнате рис со специями. Перед каждым перелистыванием страницы лама успевал отхлебнуть из алюминиевой кружки что-то белое и густое. А хозяин следил, чтобы чаша всегда была полна, и себе добавлять не забывал. Даже нам предложили, но мы вежливо отказались от загадочного напитка, которое Карма назвал рисовым пивом. Длиноволосая Магдалина все с тем же младенцем на руках подбрасывала в печь хворост и что-то напевала своему чаду. В углу комнаты играли дети. Серая мышка шуршала на полке с посудой. Закончив читать мантры, лама осушил до дна кружку с белым пивом и дал какие-то указания двум молодым парням. Те, изображая не то яков, не то коней, выскочили в непроглядную тьму с фонарями и стали бегать вокруг дома. Хозяйка же взялась выметать за ними мусор, а после наглухо заперла дверь. Я смотрела на все это театрально-ритуальное действо и ничегошеньки не понимала. Благо Карма подсел к нам и все объяснил:
— В деревне умер старик. Вот лама и ходит по всем домам, читает мантры, чистит жилище. Ну чтобы смерть не пришла в их семью.
Суть мы поняли, а в подробности вдаваться не стали. Как только «яки» вернулись в дом, мы тихонько удалилсь в свои номера.
А на следующее утро случилась Пасха, потому на завтрак каждый из нас заказал по вареному яйцу. Мое оказалось самым крепким. Сказав всем «Христос Воскреси!», я съела его с большим удовольствием.
И вновь в дальнюю дорогу. Сначала долгий спуск, а потом такой же длинный подъем. Мне вспомнились слова Лены: «Первое время будет тяжело. Потом зашагаешь бодро. А когда все закончится, поймешь, что тебе не хватает этой ходьбы. Будешь скучать по ней». Я поняла, что начинаю привыкать к ходьбе. Мне нравится быть в пути, идти вперед навстречу новому, чувствовать свои шаги. Мои кроссовки, слава богу, по-прежнему были в целости. Как я выбирала обувь — это отдельная история. Да только продавцу из обувного магазина я пообещала сувенир в благодарность, если кроссовки, которые она мне рекомендовала, выдержат горные тропы. А если подведут, непременно верну товар. Обувь — это одна из главных вещей в обмундировании трекера: она может облегчить путь, а может сделать его невыносимым.
Через тростниковые и папоротниковые заросли, то набирая высоту, то теряя ее, мы дошли до большой деревни Бяси Сябра. Я шла туда с одной мыслью — помыться: Карма обещал нам душ с горячей водой. В деревне играли свадьбу. Не успели мы оглядеться, как местная детвора облепила нас и залепетала на английском наречии: «Chocolate! Chocolate!» Чоколата у нас с собой не было, но мы предусмотрительно прихватили из Петербурга мешок карамели и цветные карандаши. Их и раздавали весь путь до самого гест хауса.
Вот здесь и случилась со мной первая и последняя истерика за все путешествие. Закинув вещи, я пошла в душ. Стираться, мыться и греться. Разделась. Включила воду. Холодная. Ничего, думаю, пробежит. Это ж обычное дело. И стою платочки носовые стираю под струей ледяной. Уже один постирала, другой… Тепленькая не пошла. Замерзла как цуцик, дрожу как осиновый лист. И, знаете, заплакала навзрыд. Стало так обидно, что обещаного горячего душа нет. Стою голая в душе, тру платки и плачу. Не знаю, каким образом, но Даник оказался под дверью. Я ему, всхлипывая, мол, где вода?.. В общем, решили проблему. Правда, замерзла я основательно. А после стояла в темном душе на улице под горячущей водой с закрытыми глазами долго-долго, пока жарко ни сделалось. Больше я в Непале не плакала.
За ужином мы завели очередное знакомство с парой британцев, только уже пожилых. Как же хороша была эта пара. Он — загорелый мужчина с густыми седыми волосами, высокий, подтянутый. Она — смуглая, с индийской примесью в крови, стройная, изящная, интеллигентая. Разговор начался с шутки. На ужин мы снова решили заказать яйца. Так вот одно из них оказалось протухшим. Подошедшему Карме я объяснила ситуацию просто: «This is old egg, probably from old chicken». Мол, это старое яйцо, возможно, от старой курицы. Карма смутился, а англичане захохотали от души. Оба оказались супругами, путешествующими с молодости и пешком и на велосипедах. Трек у них намечался куда более сложным. После озер они не собирались возращаться назад: трудным маршрутом через горные тропы они планировали дойти до самого Катманду. А это далеко. И опасно.
На следующее утро, наша группа двинулась в дорогу раньше всех остальных трекеров. Но британцы нагнали нас в два счета. Никакой одышки. Вот вам и старики! А, может, у англичан отпуск короткий, потому они и бегут, чтоб все успеть?
В Син-Гомпе мы посетили сырную фабрику. Ячий сыр (правильнее будет выразиться нячий сыр, потому как як — это особь мужского пола, а няк — женского) по вкусу пресноват, но вполне съедобен, а главное — натуральный, безо всяких там добавок. Он напомнил мне деревенский сыр, который когда-то давно готовила моя бабушка.
В своем длинном рассказе я еще ни разу не обмолвилась о снежном человеке — йети… Так вот, шли мы по лесу, набрав уже к тому времени приличную высоту. Шли легко. Смеялись. Шутили. Дятлов фотографировали. По-прежнему искали красную панду. Карма, как всегда, шагал впереди.
— Карма, а ты веришь в снежного человека? — неожиданно спросила я и тут же удивилась собственной формулировке вопроса. «Веришь ли ты в снежного человека?» звучит как «Веришь ли ты в Бога?» С йети как и со Всевышним мало кто из людей сталкивался лицом к лицу. Да и те редкие встречи, о которых пишут, полного доверия не вызывают. Главные доказательства существования йети — это огромные нечеловеческих размеров следы на снегу в горах и множество легенд.
— Я не верю, — ответил наш гид, — снежный человек — сказка, миф, не более. Я бы даже сказал миф для привлечения туристов.
А если он все-таки существует? Что бы я сделала, встретив на пути йети?.. Рассмешила бы и отправилась с ним на прогулку, ему, наверняка, грустно бродить по горам одному. И я сочинила:
На белом прекрасном свете
Жила была девочка Грэтти,
В лесу она встретила Йети,
Йети грустил без Грэтти.
Они полюбили друг друга
Как «буги» влюбляется в «вуги»
И Йети обрел подругу
А Грэтти тепло супруга.
У Грэтти родились дети,
Дети мохнатого Йети.
Вы, если хотите, не верьте,
Но все это было на свете.
На нашей большой планете
Живут еще добрые Йети,
Но не чрез всемирные сети
Находят их девочки-Грэтти.
Тихими размеренными шагами мы добрались до Чолонг Пати. Поселение состояло из двух домов. В одном из них нас уже дожидались знакомые британцы. Вместе мы поужинали. На этот раз я заказала «дал бат» — непальское национальное блюдо. «Дал» в переводе — чечевица, «бат» — рис. Нигде и никогда я еще не пробовала такой вкусный рис!
После трапезы мы еще долго сидели у теплой печи и обсуждали мировые проблемы, а за окном ливнем лил дождь.
Номера в гест хаусе оказались скромнее обычного. Но печалиться мы не стали, в Гималаях все просто: «Бедняк и в слоновьем следу приютится».
Ровно в шесть утра следующего дня мы отправились к священным озерам Госайкунд. Предстояло вновь набрать высоту четыре тысячи триста метров. Хватит ли у меня сил? Это же как второй прыжок с парашютом — самый сложный, потому что ты знаешь, что тебя ожидает.
Госайкунд — местность с дюжиной озер, главные из которых Сарасватикунд, Бхаиравкунд и Госайкунд. По легенде их создал индийский бог Шива, воткнув в огромный ледник свой трезубец. Во время праздника полной луны в августе месяце к озерам приходят тысячи паломников из Непала и Индии.
Здесь бытует еще одна легенда про австралийского трекера. Лютой зимой он сбился с тропы и заблудился. Не поверите, но сорок дней бедняга прожил на одном батончике «Сникерс». Полуживого его обнаружили местные жители и насилу откачали. Может, поэтому в Непале так почитают «Сникерс», что даже варенники с ним лепят?..
Вопреки моим ожиданиям путь оказался не таким уж и сложным. Мои ноги успели окрепнуть и дышала я ровнее, чем на подъеме в Лантанге. Первое озеро мы увидели спустя три часа пути. Увидели и разочаровались. Озеро было сковано льдом, а на фотографии в путеводителе оно сияло чистотой и голубизной.
— Сезон не тот, — пояснил Карма.
На второй и третьей горных ступенях забелели еще два ледяных острова большего размера, чем предыдущее.
— Жаль, что я не прихватила с собой коньки, а то бы устроила здесь танцы на льду с непальцами, — обратилась я к Дане.
— Посмотри, как тут красиво: пейзажи напоминают кадры из «Властелина колец», — подбодрил меня всегда настроенный на позитивную волну Даник.
Но, честно говоря, я слегка разочаровалась: ожидания не оправдались, да и святости озер я не почувствовала.
На обратном пути все заволокло туманом. Нашим лондонским приятелям, вышедшим из Чолонг Пати на пару часов позже, и вовсе не повезло с видами: и горы, и реки скрылись за молочно-белым занавесом.
Мы попрощались с ними на узкой тропе, и через пару минут они расстврились в тумане.
До ночлега добрались быстро. Каждого настигло ощущение финальности нашего трека. Осталось спуститься до Дунчи, откуда на джипе все тот же Умешу-шумахер домчит нас до Катманду. На следующий день Лена улетит в Россию, Карма поведет очередную киногруппу на Эверест, ну а мы с Даней продолжим путешествие по Непалу. Нас еще ждали чудесные дни в туристическом городе Покхара, сплав по горной реке, именуемый рафтингом, сафари на слонах в джунглях национального парка Читван и новые встречи с людьми из разных уголков планеты.
Но сейчас я могу сказать, что вышеизложенная часть нашего отпуска на сегодняшний день стала самой яркой, самой любимой страницей моей жизни.
P.S.
Я написала все это с единственной целью: если хотя бы один человек, прочтя мой рассказ, почувствует в себе желание очутиться в Гималаях, а уж тем более превратит его в жизнь, я буду беспредельно счастлива.
Всё. Конец.
Похожие записи
Natochka
AndreyLibra
Оставить комментарий
Необходимо войти на сайт через