Путешествие в Обитель Снегов. Гималаи. ЧАСТЬ 4
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
За тридевять подъемов. В тридесятом спуске. На пути в Лама Отель.
На завтрак мы попробовали чапати (пресный хлеб из рисовой муки) с ячьим маслом и джемом. Не причмокивали, конечно, но настраивали себя на еще более скудную пищу на высоте: рис на затрак, обед и ужин. На время трека мы превратились в вегетарианцов. Лене было проще, она таковой и являлась в нашем мире. А вот Данику и мне, любителям сочной говядинки и свинины в кисло-сладком соусе, пришлось присмирить свои желудки.
Водрузив на спины рюкзаки… Хм… Вру. Лена, Карма и мой Даник героически водрузили на спины рюкзаки, каждый по двадцать кило весу. А я? Ну что я? Признаюсь, я несла небольшой, даже не туристический рюкзак, весом не более пяти килограм. Не виноватая я, сердечный друг сам пошел на этот шаг. От портеров, которые за деньги несут груз, мы все дружно отказались, хотя Карма и предлагал нам такую услугу.
— Русские предпочитают нести свои рюкзаки сами. За это вас уважают, — прокомментировал гид.
Да уж они, непальцы, наверное, все, как один, думают, что мы принципиальные. По мне, да-к нам просто жаль денег, вот и маемся в дороге с поклажей, успокаивая себя тем, что, мол, без рюкзака за плечами и поход не поход. Неправда! Поход! У меня и без груза дыхание сбивалось, сердце стучало, пот на спине выступал, но зато мне хватало сил наслаждаться здешними пейзажами. А вот Данику иногда становилось не до видов.
Поначалу мы шагали по тропе уверенно и легко, перекидываясь друг с другом интересными историями, шутками.
Постепенно я почувствовал, что молча идти проще. «Молчание — золото», — крутилось в моей голове. А под ногами лежало настоящее серебро.
— Это просто слюда, — сказала Лена, обнаружив, что я собираюсь взять с собой в дорогу небольшой камешек, уж очень настойчиво подмигивавший мне в свете пронзительного солнца.
Тропа представляла собой лестницу, над которой совместно потрудились природа и человек. Серебристые булыжники разных размеров для всех видов стоп то поднимались вверх, то спускались вниз. Мне захотелось ступать по камням, на которые редко кого тянет ступать, тем самым я как бы здоровалась с булыжкниками, с которыми редко здороваются.
Вместе с нами из Сябры вышло ище несколько групп. Никто не гнался прийти к финишу первым, но азарт все-равно имел место быть. Мы даже шутя обозвали свою команду «Русские танки». А тем временем мой танк стал выдыхаться. Я с нетерпением ждала привала и останавливалась при первом же удобном случае: попить воды, снять кофту (жар усиливался), намазаться солнцезащитным кремом, сфотографировать или заснять на видео какую-нибудь живописную картину. Даня был замыкающим в нашей группе, а потому он останавливался вместе со мной и ждал, пока мое дыхание нормализуется. С высоты на нас поглядывали Карма и Лена.
— Кажется, я всех нас торможу. Это плохо, — пожаловалась я Дане.
— Все хорошо. Просто каждый идет со своей скоростью.
Эти слова во время пути стали для меня лучшим подбадривающим бальзамом. «Мы просто гуляем. Мы слушаем пение птиц. Мы наслаждаемся природным великолепием», — произносила я про себя.
Мимо нас бодро пробежали израильтяне, позже британцы, затем швед и еще пара немцев. Постепенно мы оказались в хвосте. А на привале снова встретили своих «соперников». Раскинувшись на стульях, все придавались долгожданному отдыху.
Присев, я почувствовала, как сладкая волна течет от самых ступней, вдоль всей ноги, подбираясь к груди. Я почувствовала каждую мышцу своего тела, каждую его клеточку. И какой же вкусной была вода! Не было ничего вкуснее обычной воды! Очередная литровая бутылка, купленная еще в Туло Сябре, иссякла. Цена за воду росла с высотой. Карма сказал, что в Кьянжин Гомпа литр воды обойдется нам в двести рупий. Вот она правда жизни. Дороже воды и воздуха ничего в мире нет. Справедливые цены. Я поначалу слега возмутилась. Но увидев, каким путем бутылки с водой попадают в жилища горных жителей, нашла, что это даже дешево. Только представьте: непальские мужчины, женщины и даже дети тащат по тридцать, а порой и сорок килограмм продовольствия наверх, прикрепляя груз к затылку. Они проходят этот трек как минимум раз в неделю. Я же, в свою очередь, и без килограмов, падаю от усталости в первый же день.
Проблему с водой мы решили просто: завидев горный ручеек, проделавший путь от ледников к нашим ногам, мы недолго думая наполнили пластиковые бутылки жизненеобходимым элементом.
— Даже ну думайте, — предупредил нас Карма, — эту воду пить нельзя. Для ваших желудков она опасна!
— Да уж наши желудки привыкли к воде с хлоркой и всевозможными ядовитыми включениями из канализационных труб! Карма, это же горная вода! Самая чистая в мире! Самая настоящая! Гималайская! — я с упоение сделала первый глоток. — Это вода — лекарство для наших желудков!
Карма смотрел на меня с опаской, видимо, ждал, что после этого монолога, я непременно засяду под вечнозелеными рододендронами в глубине гималайских лесов с тяжелой диареей.
Долго ли кототко ли, но мы наконец, дошли до Лама Отеля. Карма привел нас в уютный двухэтажный домик. Встретила нас длиноволосая женщина с мягким взглядом и крошечным младенцем на руках. Казалось, что она демонстрирует свое бесценное богатство перед постояльцами.
Хозяйка подошла ко мне и попросила разрешение потрогать косички.
— Красиво! — восхитилась она.
Кто бы говорил! Обладательница шикарной шевелюры завидует туристке с наполовину искусственными волосами. Да я бы за такую природную роскошь не раздумывая отрезала свои косички под корень! Женщины в горах неописуемо красивы безо всяких понтинов, лореалей, колгейтов и прочей химии двадцать первого века.
Хозяин гест хауса пригласил нас в обеденную комнату. Там уже вовсю пылала печь, и знакомые все лица, словно очарованные странники в свете живого огня, дожидались ужина. Мы с Даней заказали порцию риса и чоумен (лапша из рисовой муки) с овощами. Пока готовилась еда, Даник предавался мечтам об окрошке, холодном борще со сметаной и цыпленке табака. Очень уж он был разочарован непальской кухней в горных поселениях. Лена же пребывала в полном восторге. Много ли вегетарианцам для счастья надо!
Душ в тот вечер нам не светил. Электричества не было. Водонагреватели не работали. А под струей ледяной воды стоять не хотелось.
Ночь спустилась внезапно, огорошив нас безоблачным звездным небом.
— Звезда на звезде сидит и звездой погоняет, -перефразировала я Николая Васильевича. — В Петербурге давно нет такого неба…
— Там нет и перевернутого ковша большой медведицы, и перевернутого месяца, — чуть замедлив произнес Даник.
Ба! И правда, все небе было вверх-тормашками!
— В таком положении небесная вода льется из ковша, а месяц рысплывается в человеческой улыбке, — я поцеловала своего внимательного друга.
На ночь Даник намазал мои ноги разогревающей мазью, отчего я еще долго не могла уснуть. Прижавшись друг к другу, мы вместе лежали в тишине комнаты, изредка улавливая легкий свист ветра, влетавшего в нашу обитель.
За тридевять подъемов. В тридесятом спуске. На пути в Лама Отель.
На завтрак мы попробовали чапати (пресный хлеб из рисовой муки) с ячьим маслом и джемом. Не причмокивали, конечно, но настраивали себя на еще более скудную пищу на высоте: рис на затрак, обед и ужин. На время трека мы превратились в вегетарианцов. Лене было проще, она таковой и являлась в нашем мире. А вот Данику и мне, любителям сочной говядинки и свинины в кисло-сладком соусе, пришлось присмирить свои желудки.
Водрузив на спины рюкзаки… Хм… Вру. Лена, Карма и мой Даник героически водрузили на спины рюкзаки, каждый по двадцать кило весу. А я? Ну что я? Признаюсь, я несла небольшой, даже не туристический рюкзак, весом не более пяти килограм. Не виноватая я, сердечный друг сам пошел на этот шаг. От портеров, которые за деньги несут груз, мы все дружно отказались, хотя Карма и предлагал нам такую услугу.
— Русские предпочитают нести свои рюкзаки сами. За это вас уважают, — прокомментировал гид.
Да уж они, непальцы, наверное, все, как один, думают, что мы принципиальные. По мне, да-к нам просто жаль денег, вот и маемся в дороге с поклажей, успокаивая себя тем, что, мол, без рюкзака за плечами и поход не поход. Неправда! Поход! У меня и без груза дыхание сбивалось, сердце стучало, пот на спине выступал, но зато мне хватало сил наслаждаться здешними пейзажами. А вот Данику иногда становилось не до видов.
Поначалу мы шагали по тропе уверенно и легко, перекидываясь друг с другом интересными историями, шутками.
Постепенно я почувствовал, что молча идти проще. «Молчание — золото», — крутилось в моей голове. А под ногами лежало настоящее серебро.
— Это просто слюда, — сказала Лена, обнаружив, что я собираюсь взять с собой в дорогу небольшой камешек, уж очень настойчиво подмигивавший мне в свете пронзительного солнца.
Тропа представляла собой лестницу, над которой совместно потрудились природа и человек. Серебристые булыжники разных размеров для всех видов стоп то поднимались вверх, то спускались вниз. Мне захотелось ступать по камням, на которые редко кого тянет ступать, тем самым я как бы здоровалась с булыжкниками, с которыми редко здороваются.
Вместе с нами из Сябры вышло ище несколько групп. Никто не гнался прийти к финишу первым, но азарт все-равно имел место быть. Мы даже шутя обозвали свою команду «Русские танки». А тем временем мой танк стал выдыхаться. Я с нетерпением ждала привала и останавливалась при первом же удобном случае: попить воды, снять кофту (жар усиливался), намазаться солнцезащитным кремом, сфотографировать или заснять на видео какую-нибудь живописную картину. Даня был замыкающим в нашей группе, а потому он останавливался вместе со мной и ждал, пока мое дыхание нормализуется. С высоты на нас поглядывали Карма и Лена.
— Кажется, я всех нас торможу. Это плохо, — пожаловалась я Дане.
— Все хорошо. Просто каждый идет со своей скоростью.
Эти слова во время пути стали для меня лучшим подбадривающим бальзамом. «Мы просто гуляем. Мы слушаем пение птиц. Мы наслаждаемся природным великолепием», — произносила я про себя.
Мимо нас бодро пробежали израильтяне, позже британцы, затем швед и еще пара немцев. Постепенно мы оказались в хвосте. А на привале снова встретили своих «соперников». Раскинувшись на стульях, все придавались долгожданному отдыху.
Присев, я почувствовала, как сладкая волна течет от самых ступней, вдоль всей ноги, подбираясь к груди. Я почувствовала каждую мышцу своего тела, каждую его клеточку. И какой же вкусной была вода! Не было ничего вкуснее обычной воды! Очередная литровая бутылка, купленная еще в Туло Сябре, иссякла. Цена за воду росла с высотой. Карма сказал, что в Кьянжин Гомпа литр воды обойдется нам в двести рупий. Вот она правда жизни. Дороже воды и воздуха ничего в мире нет. Справедливые цены. Я поначалу слега возмутилась. Но увидев, каким путем бутылки с водой попадают в жилища горных жителей, нашла, что это даже дешево. Только представьте: непальские мужчины, женщины и даже дети тащат по тридцать, а порой и сорок килограмм продовольствия наверх, прикрепляя груз к затылку. Они проходят этот трек как минимум раз в неделю. Я же, в свою очередь, и без килограмов, падаю от усталости в первый же день.
Проблему с водой мы решили просто: завидев горный ручеек, проделавший путь от ледников к нашим ногам, мы недолго думая наполнили пластиковые бутылки жизненеобходимым элементом.
— Даже ну думайте, — предупредил нас Карма, — эту воду пить нельзя. Для ваших желудков она опасна!
— Да уж наши желудки привыкли к воде с хлоркой и всевозможными ядовитыми включениями из канализационных труб! Карма, это же горная вода! Самая чистая в мире! Самая настоящая! Гималайская! — я с упоение сделала первый глоток. — Это вода — лекарство для наших желудков!
Карма смотрел на меня с опаской, видимо, ждал, что после этого монолога, я непременно засяду под вечнозелеными рододендронами в глубине гималайских лесов с тяжелой диареей.
Долго ли кототко ли, но мы наконец, дошли до Лама Отеля. Карма привел нас в уютный двухэтажный домик. Встретила нас длиноволосая женщина с мягким взглядом и крошечным младенцем на руках. Казалось, что она демонстрирует свое бесценное богатство перед постояльцами.
Хозяйка подошла ко мне и попросила разрешение потрогать косички.
— Красиво! — восхитилась она.
Кто бы говорил! Обладательница шикарной шевелюры завидует туристке с наполовину искусственными волосами. Да я бы за такую природную роскошь не раздумывая отрезала свои косички под корень! Женщины в горах неописуемо красивы безо всяких понтинов, лореалей, колгейтов и прочей химии двадцать первого века.
Хозяин гест хауса пригласил нас в обеденную комнату. Там уже вовсю пылала печь, и знакомые все лица, словно очарованные странники в свете живого огня, дожидались ужина. Мы с Даней заказали порцию риса и чоумен (лапша из рисовой муки) с овощами. Пока готовилась еда, Даник предавался мечтам об окрошке, холодном борще со сметаной и цыпленке табака. Очень уж он был разочарован непальской кухней в горных поселениях. Лена же пребывала в полном восторге. Много ли вегетарианцам для счастья надо!
Душ в тот вечер нам не светил. Электричества не было. Водонагреватели не работали. А под струей ледяной воды стоять не хотелось.
Ночь спустилась внезапно, огорошив нас безоблачным звездным небом.
— Звезда на звезде сидит и звездой погоняет, -перефразировала я Николая Васильевича. — В Петербурге давно нет такого неба…
— Там нет и перевернутого ковша большой медведицы, и перевернутого месяца, — чуть замедлив произнес Даник.
Ба! И правда, все небе было вверх-тормашками!
— В таком положении небесная вода льется из ковша, а месяц рысплывается в человеческой улыбке, — я поцеловала своего внимательного друга.
На ночь Даник намазал мои ноги разогревающей мазью, отчего я еще долго не могла уснуть. Прижавшись друг к другу, мы вместе лежали в тишине комнаты, изредка улавливая легкий свист ветра, влетавшего в нашу обитель.
Похожие записи
Оставить комментарий
Необходимо войти на сайт через